Житель Хакассии задержал вора в собственном доме, но сам может оказаться за решеткой. Ему грозит до восьми лет тюрьмы — из-за травм, которые получил преступник. Ежегодно в судах рассматривают сотни дел о превышении необходимой обороны. Часто потерпевшими становятся грабители, а обвиняемыми — хозяева дома, у которых под рукой был нож или ружье. Дискуссии о том, следует ли менять законодательство в этой сфере, разгораются после каждого громкого процесса.
Кирка тонка
В октябре прошлого года юрист из Черногорска (Республика Хакассия) Эдуард Соломачев готовился к новоселью. Поздним вечером в доме он был один: заканчивал монтаж сантехники. Пока возился в ванной, почувствовал, что стало холодно — погас котел.
«Пошел его топить. Щепки колол киркой — топора не было», — вспоминает он. Вдруг услышал, как к воротам подъехала машина. Заскулил сторожевой пес. Соломачев поспешил на веранду и увидел силуэт незнакомого мужчины. «Я закричал. Вор побежал в мою сторону, схватил меня, начал пинаться. В руках у меня была кирка — я ударил наотмашь», — все события Эдуард описывает «покадрово».
Он настаивает: замах был лишь один, после чего кайло переломилось. Сознание грабитель не потерял. Наоборот, продолжил наступать. «Мы упали на пол: он — внизу, я — сверху. Только благодаря этому я смог его придавить, зафиксировать руки. К слову, даже обездвиженный, он пытался откусить мне палец», — жалуется хозяин дома.
Полиция приехала минут через десять. Оперативник сразу опознал вора-рецидивиста Рамиля Бикташева. В общей сложности в колониях он провел половину жизни. В основном — за грабежи. Например, в 2012-м через балкон залез в квартиру пенсионерки. Увидев, что она дома, толкнул ее на диван, положил подушку на лицо, избил. Затем сорвал с шеи золотую цепочку и крестик и вынудил жертву отдать деньги из кошелька — целых восемь рублей.
В другой раз внимание Бикташева привлек торговый павильон. Продавщицу он связал, угрожая «воткнуть нож в шею», снял с нее украшения. Добычу вора также пополнили 11 бутербродов и несколько десятков пачек сигарет.
Поменялись ролями
Пять месяцев после нападения на дом Соломачева вестей из полиции не было. А в марте против него возбудили уголовное дело по статье 111 УК («Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью»).
«У Бикташева экспертиза выявила повреждение лобной кости. Но сделали ее только через месяц после инцидента», — утверждает Эдуард. У него самого диагностировали разрыв менисков и повреждение колена. Постановление о возбуждении уголовного дела он попытался обжаловать — безрезультатно. «Просил следователя объяснить, какой умысел может быть у человека, на которого напал грабитель. Спрашивал, почему в моих действиях не усмотрели хотя бы 114-ю статью — «Причинение тяжкого вреда здоровью при превышении пределов обороны». Ответ был один: «суд разберется».
В ОМВД по Черногорску РИА Новости заявили: изначально дело возбудили на Бикташева. Однако, когда стало ясно, что вор получил тяжелые травмы, завели второе — уже на хозяина коттеджа. В полиции уверяют: то, что Соломачев защищался, учли. Но все равно привлекли по 111-й статье. «Действия при защите неприкосновенности жилища должны быть соразмерны угрозе», — объяснила начальник следственного отдела Анна Садовая, подчеркнув, что обвинение в окончательной редакции еще не предъявили. В ходе расследования квалификация может поменяться.
Если этого не произойдет, Эдуарду грозит до восьми лет лишения свободы.
«Потерпевший», выйдя из больницы, вернулся к прежним занятиям. В январе украл 3200 рублей и полкило сыра у жительницы Усть-Абакана, затем угнал машину, похитил из гаража акустическую колонку и 15 килограмм свинины. Сейчас его судят по нескольким эпизодам, в том числе за вторжение в дом юриста.
Это далеко не единственный случай, когда человек, отбиваясь от непрошенных гостей, попадает под следствие.
«Мама, там кто-то идет, уже калитку вынесли»
Тридцатидвухлетний Александр Козаков пятый месяц находится в СИЗО за то, что защищал жену и троих детей от агрессивных соседей. Это произошло в поселке Восход Тамбовской области в новогоднюю ночь.
Козаковых разбудил стук: кто-то барабанил по окнам. На пороге стоял местный житель Юрий Есин — искал сестру.
«Муж сказал, что у нас никого нет. Но Юрий не унимался — пытался попасть в дом. Когда уходил, бросил вслед: «Жди, сейчас придем и будем вас на попкорн резать», — рассказывает Светлана Козакова. Минут через пятнадцать в комнату к родителям забежала старшая дочь — она выходила на веранду попить воды. «Говорит: «Мама, там кто-то идет, уже калитку вынесли…» Я пока передавала ей младшую, услышала, как выбивают дверь чем-то тяжелым, как стекла затряслись», — продолжает Светлана.
Сосед сдержал обещание и вернулся с племянником. Александр взял со стола нож, открыл дверь. В показаниях он объясняет: хотел напугать. Но тут же получил удар в лицо от Есина.
«Мой подзащитный не отрицает: в ответ резко взмахнул рукой, чтобы оттолкнуть оппонента. Однако умышленно удар не наносил. Если бы хотел убить, мог бы ударить еще раз», — отмечает адвокат Козакова Наталья Коршикова.
Раненого занесли в дом. Пока скорая ехала в отдаленный поселок, пытались помочь. Но он скончался в больнице той же ночью. По статье 105 УК («Убийство») Козакову грозит до 15 лет колонии. Его защита настаивает: налицо все признаки необходимой обороны. Александр был один, «гостей» — двое. «И у них был предмет, который можно использовать в качестве орудия нападения. Согласно материалам дела, при осмотре места преступления нашли металлическую трубу. Александр видел ее в руке погибшего», — объясняет Коршикова.
Кроме того, по словам адвоката, прежде чем ломиться в дом к многодетному отцу, Юрий снял куртку. «Так делают, когда идут драться», — уточняет юрист.
Несоразмерность угрозы
В следственном управлении СК России по Тамбовской области уточняют: на той трубе не было ни отпечатков пальцев, ни следов крови.
«То есть ее никто в тот день в руках не держал», — подчеркивает старший помощник руководителя следственного управления Елена Кярсна.
В СК указывают на несоразмерность угрозы и реакции Козакова: непрошенные гости хоть и пришли вдвоем, но вместе не нападали, были безоружны, дверь не ломали — просто дернули за ручку.
«Обратите внимание: обвиняемый попал именно в грудную клетку погибшему, — добавляет представитель ведомства. — А после двинулся с ножом на племянника».
Свидетели утверждают: родственники Козакова предлагали не вызывать полицию и сообщить, что сосед сам на что-то напоролся.
Пневматика против металлического прута
Суды рассматривают 700-800 дел в год по убийству и нанесению тяжких телесных повреждений при самообороне. И оправдательных приговоров практически нет. Например, в 2019-м — всего четыре.
«В какой-то момент я думал, что ситуация изменилась: дела прекращали, — делится наблюдениями адвокат Алексей Паршин. — Но сейчас опять много таких процессов. Часто оборону квалифицируют по статьям об убийстве и умышленном причинении тяжкого вреда здоровью».
Примечательно, что участники большинства таких инцидентов — знакомые, выясняющие отношения после употребления алкоголя. Впрочем, истории вроде той, что произошли с Соломачевым и Козаковым, тоже встречаются. Заканчиваются они по-разному.
Так, жителя Астрахани приговорили к 12 месяцам ограничения свободы за стрельбу из пневматической винтовки по грабителям. Как следует из решения суда, в июле 2018-го двое выпивших мужчин проникли в дом к Александру И. Тот их заметил и попросил уйти. В ответ один из грабителей замахнулся металлическим прутом. Хозяин взял винтовку и несколько раз нажал на курок. Одного убил, другого ранил. Вердикт: астраханец превысил пределы самообороны.
Другое дело — бизнесмена Евгения Деданина из Бугульмы — прогремело на всю страну. В сентябре 2018-го в его дом заявились двое в масках с оружием. Связали хозяина, жену, друга семьи. Евгений смог вырваться. Добежал до кухни, схватил два кухонных ножа и начал ими отмахиваться. В итоге убил обоих. Обвинили в превышении пределов обороны, но затем прокуратура признала действия Деданина адекватными.
Житель Новосибирска Виктор Гончар убил обидчика дочери. Девочка открыла дверь квартиры незнакомому молодому человеку, нетрезвому. Он схватил ребенка за руку. Виктор подоспел на помощь. Вытолкал пьяного за дверь, начал бить. В результате тот скончался от разрыва печени. Приговор — семь лет колонии строгого режима, но потом Верховный суд его отменил.
Оправданная неожиданность
В защите себя, личного имущества и других людей от нападения нет ничего противозаконного. Однако ответные действия, как указано в статье 37 УК, должны быть соразмерны.
«У водителя из машины крадут магнитолу, он ловит вора с поличным и избивает до полусмерти — это уже превышение пределов обороны, — приводит примеры Алексей Паршин. — Компания физически крепких молодых людей вместо того, чтобы скрутить нападающего и доставить в полицию, устраивает самосуд — тоже».
Такая чрезмерная защита — уголовное преступление. Максимальное наказание — три года лишения свободы. Впрочем, по словам Паршина, следователи часто не учитывают то, что человек защищался. «Есть труп — значит, убийство. Ранен — причинение тяжкого вреда здоровью. В обстоятельствах разбираются далеко не всегда». В 2012 году Верховный суд разъяснил, как применять статью о необходимой обороне. В постановлении пленума, например, говорится, что при рассмотрении таких дел «следует принимать во внимание время, место, обстановку и способ посягательства, <…> а также эмоциональное состояние оборонявшегося».
Кроме того, по мнению ВС, если преступники проникают в жилище ночью, неожиданно, то защита абсолютно оправданна.
«Будут пользоваться»
Законодательство в сфере самообороны не раз предлагали изменить. Так, в 2019 году депутаты ЛДПР разработали законопроект, отстаивающий презумпцию невиновности человека, отражающего нападение. Лидер партии Владимир Жириновский в качестве примера приводил американскую «доктрину крепости». Согласно ей, жилье неприкосновенно и хозяин вправе защищаться любым доступным способом — вплоть до убийства. Тогда поправки не поддержали.
«Одним из аргументов было то, что за самообороной будут скрывать преступления на бытовой почве, — уточняет в разговоре с РИА Новости один из авторов инициативы, глава комитета Госдумы по труду, соцполитике и делам ветеранов Ярослав Нилов. — Например, один человек зарезал другого в состоянии алкогольного опьянения, а потом заявил, что вынужден был так поступить».
Представители следствия, работающие над такими делами, тоже считают, что поправки по типу американской «доктрины крепости» могут быть на руку преступникам.
«Этим обязательно воcпользуются из мести. Пригласил домой обидчика, застрелил и сказал, что тот к тебе ворвался», — моделирует ситуацию один из наших собеседников.
Адвокат Алексей Паршин убежден: при грамотной работе следствия такого не будет. Ведь первое, что проверяют, — не было ли инсценировки.
«Зачастую правоохранительные органы трактуют постановление пленума Верховного суда как им удобно. Если ситуация в этом документе не прописана, необходимую оборону не признают никогда», — утверждает Паршин.
При этом юрист подчеркивает: менять статью под каждый конкретный случай невозможно — нужно добиваться правильного применения. Кроме того, дела о самообороне нужно разрешить рассматривать присяжным. Это обеспечит более качественное предварительное расследование.
Пока же то, что человек защищался, зачастую не берут в расчет. Добиваться справедливости, настаивая на самообороне, приходится уже в суде. Там нередко принимают доводы обвиняемых и статью переквалифицируют на более мягкую.
РИА Новости, Анастасия Гнединская